А вы в детстве любили качели?
Я тут нашла очень интересную статью, хотя согласна и не со всем, что в ней написано.
статьяFull metal Alchemist (стальной алхимик) — один из самых ожидаемых сёнен-сериалов 2004 года (не считая так и не заканчивающихся Наруто и Ванпис).
FMA, для своих 51 серии, получился на удивление динамичный, цельный, без пустых эпизодов. Практически нет ляпов ни в чём: ни в боях, ни в обоснованности поступков персонажей. Редкий случай, когда авторы нигде не «лажают», где противник не устремляется в глупую авантюру, когда всем с самого начала очевидна её провальность.
Сюжет в Алхимисте великолепен. И увы, полностью под себя подмял всё остальное: идеи, персонажей, психологизм, эмоции. Всё в сериале служит только для одного — для развития сюжета. То, что для сюжета не нужно, неважно, бесполезно — плавно «гасится», тихо сходит на «нет».
Возможно сказывается эффект завышенных ожиданий, но FMA при ближайшем рассмотрении вовсе не оказался «рулезом вековечным», а оказался просто интересным. Настолько «просто», что появилось разочарование.
Первое, существенно огорчившее — плохое сочетание драмы и эпоса.
Эпос — отстранённое от субъективной эмоциональной оценки повествование, пересказ событий. Эмоции персонажей, пусть даже самые сильные, лишь объект наблюдения, но не средство эмоционального контакта со зрителем. В эпосе общественное, существенное для многих (народа, государства) ставится выше существенного для индивидуума, либо становится главной его целью.
Драма же, наоборот, раскрывает чувства героя, даёт оценку событий с субъективной точки зрения, делает упор на эмоциях, воспринимая социальные проблемы лишь как фон для усиления личных переживаний. Для драмы объективная спокойная констатация фактов в большинстве случаев лишь ослабляет чувства.
Full Metall Alchemist балансирует между драмой и эпосом. Из эпоса взята отстранённость от личных переживаний, показ того, что ожидает героев впереди (спойлеры, другими словами). Но совсем забыта глобальность, существенность происходящего для окружающих людей, для общества.
Драматическая же составляющая в FMA, увы, выделяя на первый план личные переживания героев, отодвигая на второй общественные события, не раскрывает эмоции в должном объёме. Основных причин этому две.
Второе, это та форма, в которой раскрываются драматичные сцены.
Прямой текст (когда герой словами озвучивает свои эмоции) обычно слабее, чем иносказательность. Когда надо ужаснуть зрителя сценой, худший метод, который может избрать автор, это вложить в уста главного героя слова: «какой ужас, как они могли так сделать?». В FMA, этот «показной ужас» в глазах героев, сквозит так часто, что вызывает почти скуку в некоторые моменты времени. С учётом того, что даже технические приёмы от сцены к сцене не меняются, ближе к финалу это воспринималось уже почти как банальность: лишь только в руки главного героя попадает очередная бумажка, как спустя 3-5 секунд после прочтения — сжавшиеся зрачки, дрожащий от гнева голос.
Драматизм, не смотря на свою ведущую роль, оказывается выхолощен.
Вместо того, чтобы дать возможность зрителю прочувствовать момент, осознать самому кошмарность ситуации, авторы «услужливо» озвучивают ситуацию в словах, лишая зрителя причастности к эмоциональной оценке.
Ещё со времён древних греков известно, что в монологе, самый сильный аргумент — тот, который очевиден, но который не высказан. в ФМА, фактически, сознательно отказалиcь от личного участия зрителя в оценке происходящего, заменили эмоции зрителя восклицаниями героев.
Особенно сильно это ощущается в нескольких трагичных моментах, действительно злых, серьёзных.
Такие сцены требуют момента для осознания. Требуют паузы. Как грустная нота, они должны быть последними. Хотя бы на время. Повиснуть в тишине. Тогда, именно тогда трагичность, грусть, обида на судьбу и людей, чувство несправедливости получаются значимыми. Когда же на смену одной трагичной сцене приходит другая, а потом тут же сменяется на динамичную боевую — трагичность обесценивается, эмоции теряются, остаётся только смысл. Тяжёлых сцен много, но они так неудачно расположены, так странно скомпонованы с динамичными событиями, что полностью теряются на фоне развития сюжета. Подобно грустному звуку скрипки одинокого сердца, теряющемуся на фоне фанфар и барабанной дроби военного марша.
Чуть раньше я упомянул про то, что FMA балансирует между драмой и эпосом. Переход от одного к другому может создать действительно серьёзное настроение, передать важность личных эмоций, подкрепив их социальной значимостью того, что делают герои. Почти идеальным примером такого можно назвать Kyoto Ark из Rurouni Kenshin'а, когда эпичность происходящего, идеалы и духовная чистота героев, преломляясь в их переживаниях, эмоциях, страданиях, производят ошеломляющее впечатление, заставляют верить героям, наполняют их слова и поступки глубочайшим содержанием.
В FMA ситуация, практически, противоположная. Вместо того, чтобы усиливать друг друга, социальное и личное сталкиваются, мешаются друг другу. Личные эмоции тушуются на фоне внезапной межэтнической беды, общечеловеческой катастрофы, остаются нераскрытыми. Потом проблемы окружающих отходят на второй план, сменяются индивидуальными эмоциями. Причём смена эта никак не отражает колебания души, а лишь указывает на текущее положение «камеры оператора». В результате, затмевая друг друга, ни то, ни другое не раскрывается в полной мере.
Следующее слабое место Full Metal Alchemist'а — персонажи. В FMA огромное количество моментов, практически идеально подходящих для раскрытия внутреннего мира, для проявления устремлений людей, для того, чтобы в выпуклой, яркой, отчётливой форме показать их идеи, их смысл существования. Подавляющая часть этих моментов проходит мимо, оставаясь лишь источником дешёвого пафоса и сиюминутной экспрессии у главных героев. Ключевое слово — сиюминутность. Эмоции, сильные переживания не приводят к изменениям в идеях и устремлениях героев. Все действия героев диктуются только одним — сюжетной необходимостью.
Да, и, собственно, главные герои не раскрыты вообще. Если не считать нескольких сюжетных поворотов (ссоры, обиды, непонимания), то психология главных героев укладывается в набор примитивных штампов. Отсутствует развитие, отсутствует собственный, личный характер. Есть только базовый набор поведенческих реакций для развития сюжета.
Это беда большинства персонажей в Fullmetal Alchimist, за редким исключением. Восхититeльный, роскошный, великолепный образ Хьюго. Увы, во второй половине сериала он не появляется, лишая происходящее на экране жизненности и немалой толики убедительности. Хьюго, практически образец для того, как НАДО показывать персонажей. Мимолётные штрихи, мелкие чёрточки характера, подчёркнутые комедийными моментами, лёгкий гротеск и гиперболизация — и за несколько секунд появляется Человек. Живой, естественный, сочетающий в себе и деловые качества (т.е. объект для развития сюжета), и душевные, раскрывающие его как личность... Шутки, тщательно маскируемая внимательность и острота ума, невинные глупости и приставучесть, показная суровость при мягком и человеколюбивом характере. Образ идеален. Будь в ФМА хотя бы часть главных героев показана на таком уровне, сериал бы, безусловно, стал бы откровением.
Но... К сожалению, в сравнении с Хьюго, большая часть остальных персонажей (особенно переднего плана) выглядят блекло и тривиально. Хотя, конечно, есть ещё несколько персонажей второго плана, забавных и весёлых. Один Луи Армстронг со своими розовыми звёздочками многого стоит.
Один из главных героев Эд (Эдуард) — 15-ти летний юноша. Но его возраст совершенно не ощущается. С тем же успехом ему могли прицепить цифру 12, цифру 17, а то и 25. Нет ни ощущения мальчишки, вляпавшегося в большие проблемы и не понимающего, что же теперь делать. Не ощущается и груза ответственности, который лёг на его плечи. Обычный герой обычного махо-сёнена, за чем-то топающий через весь сюжет, лишённый существенной индивидуальности, но богато одарённый боевыми навыками.
Второй главный герой, брат Эда — Ал (Альфонс). 14-ти летний мальчишка, в 12 лет лишившийся тела и вынужденный скитаться с братом в форме пустого доспеха. Образ, просто просящийся для раскрытия. Драматизм ситуации (юный мальчишка, потерявший тело, для которого единственная надежда, и единственный человек, который к нему относится как к Алу, как к человеку, а не монстру — его брат), сложность осознания себя как личности, этические проблемы, всплывающие по мере изучения философского камня — всё это должно было сделать образ Ала важным, сложным, требующим детального рассмотрения.
Вместо этого Ал подобен «махосёдзийному зверьку», послушно бегающему за братом, исполняющему роль сюжетного ассистента, являясь необходимым элементом множества комедийных сценок. Единственный раз, когда могла проявиться его личность, сцена в которой возникает философский вопрос: «а ты уверен, что ты человек?» оказывается полностью подчинена сюжетному развитию, без раскрытия личности, без глубины и психологизма.
Один из интересных персонажей второго плана, Таккер, (как задумывалось) сложный и противоречивый персонаж, так и не показывает себя изнутри, превращаясь в простого сумашедшего. Тяжёлая душевная борьба между жаждой исследования, боязнью за свою шкуру, любовью к дочери заменяется на тривиальное безумие, вместо психологического образа остаётся лишь штампованный «сумашедший учёный», использующийся исключительно для продвижения сюжета.
Всё вместе — путешествия, приключения, патетика отдельных моментов, не имеющая под собою серьёзного психологического или архетипического базиса напоминает обычный махо-сёнен. Мне вспоминается, один сериал такого плана, с которым параллели просматриваются очень прозрачные. Это Grooving Adventure Rave.
То же самое. Непонятного возраста наивный юноша, ужасающийся при виде видимых злодейств, но совершенно чихающий на проблемы людей, которых не видно перед глазами. Так же топающий непонятно куда за непонятно чем, параллельно выясняющий «страшную правду об этом мире», но, забивающий на мир ради собственных проблем (или проблем сопровождающих лиц). Такое же отсутствие чётких идеалов, такое же простенькое кредо «я терпеть не могу вида насилия, но если кто-то за меня всё сделает, я, ужаснусь, но пользоваться не перестану».
Причина такого очень ясна, понятна. Full Metal Alchemist в первую очередь делался как основа для будущей игрушки. Отсюда проистекают основные достоинства сериала (плавно переходящие в недостатки): сильный сюжет, цельный, грамотно сделанный мир, простая и понятная боевая система.
Вполне понятно, что FMA, вовсе и не обязан быть глубоким, психологичным. И вовсе не обязан быть россыпью блистающих типажей. Я бы и не стал предъявлять претензии, говорить всё вышесказанное, если бы не одно «но» — в FMA есть зачатки. Есть всё, что необходимо, образы чуть-чуть открываются, чуть-чуть показывают сложность, диалектику. Но тут же поворачиваются к очередному сюжетному зигзагу, и затухают. Именно наличие зачатков образов заставляет жалеть о потерянных возможностях. Множество кадров, каждый из которых обещает серьёзность. Кадров, из которых, увы, в первую очередь делают сторилайн, забывая обо всём остальном.,
статьяFull metal Alchemist (стальной алхимик) — один из самых ожидаемых сёнен-сериалов 2004 года (не считая так и не заканчивающихся Наруто и Ванпис).
FMA, для своих 51 серии, получился на удивление динамичный, цельный, без пустых эпизодов. Практически нет ляпов ни в чём: ни в боях, ни в обоснованности поступков персонажей. Редкий случай, когда авторы нигде не «лажают», где противник не устремляется в глупую авантюру, когда всем с самого начала очевидна её провальность.
Сюжет в Алхимисте великолепен. И увы, полностью под себя подмял всё остальное: идеи, персонажей, психологизм, эмоции. Всё в сериале служит только для одного — для развития сюжета. То, что для сюжета не нужно, неважно, бесполезно — плавно «гасится», тихо сходит на «нет».
Возможно сказывается эффект завышенных ожиданий, но FMA при ближайшем рассмотрении вовсе не оказался «рулезом вековечным», а оказался просто интересным. Настолько «просто», что появилось разочарование.
Первое, существенно огорчившее — плохое сочетание драмы и эпоса.
Эпос — отстранённое от субъективной эмоциональной оценки повествование, пересказ событий. Эмоции персонажей, пусть даже самые сильные, лишь объект наблюдения, но не средство эмоционального контакта со зрителем. В эпосе общественное, существенное для многих (народа, государства) ставится выше существенного для индивидуума, либо становится главной его целью.
Драма же, наоборот, раскрывает чувства героя, даёт оценку событий с субъективной точки зрения, делает упор на эмоциях, воспринимая социальные проблемы лишь как фон для усиления личных переживаний. Для драмы объективная спокойная констатация фактов в большинстве случаев лишь ослабляет чувства.
Full Metall Alchemist балансирует между драмой и эпосом. Из эпоса взята отстранённость от личных переживаний, показ того, что ожидает героев впереди (спойлеры, другими словами). Но совсем забыта глобальность, существенность происходящего для окружающих людей, для общества.
Драматическая же составляющая в FMA, увы, выделяя на первый план личные переживания героев, отодвигая на второй общественные события, не раскрывает эмоции в должном объёме. Основных причин этому две.
Второе, это та форма, в которой раскрываются драматичные сцены.
Прямой текст (когда герой словами озвучивает свои эмоции) обычно слабее, чем иносказательность. Когда надо ужаснуть зрителя сценой, худший метод, который может избрать автор, это вложить в уста главного героя слова: «какой ужас, как они могли так сделать?». В FMA, этот «показной ужас» в глазах героев, сквозит так часто, что вызывает почти скуку в некоторые моменты времени. С учётом того, что даже технические приёмы от сцены к сцене не меняются, ближе к финалу это воспринималось уже почти как банальность: лишь только в руки главного героя попадает очередная бумажка, как спустя 3-5 секунд после прочтения — сжавшиеся зрачки, дрожащий от гнева голос.
Драматизм, не смотря на свою ведущую роль, оказывается выхолощен.
Вместо того, чтобы дать возможность зрителю прочувствовать момент, осознать самому кошмарность ситуации, авторы «услужливо» озвучивают ситуацию в словах, лишая зрителя причастности к эмоциональной оценке.
Ещё со времён древних греков известно, что в монологе, самый сильный аргумент — тот, который очевиден, но который не высказан. в ФМА, фактически, сознательно отказалиcь от личного участия зрителя в оценке происходящего, заменили эмоции зрителя восклицаниями героев.
Особенно сильно это ощущается в нескольких трагичных моментах, действительно злых, серьёзных.
Такие сцены требуют момента для осознания. Требуют паузы. Как грустная нота, они должны быть последними. Хотя бы на время. Повиснуть в тишине. Тогда, именно тогда трагичность, грусть, обида на судьбу и людей, чувство несправедливости получаются значимыми. Когда же на смену одной трагичной сцене приходит другая, а потом тут же сменяется на динамичную боевую — трагичность обесценивается, эмоции теряются, остаётся только смысл. Тяжёлых сцен много, но они так неудачно расположены, так странно скомпонованы с динамичными событиями, что полностью теряются на фоне развития сюжета. Подобно грустному звуку скрипки одинокого сердца, теряющемуся на фоне фанфар и барабанной дроби военного марша.
Чуть раньше я упомянул про то, что FMA балансирует между драмой и эпосом. Переход от одного к другому может создать действительно серьёзное настроение, передать важность личных эмоций, подкрепив их социальной значимостью того, что делают герои. Почти идеальным примером такого можно назвать Kyoto Ark из Rurouni Kenshin'а, когда эпичность происходящего, идеалы и духовная чистота героев, преломляясь в их переживаниях, эмоциях, страданиях, производят ошеломляющее впечатление, заставляют верить героям, наполняют их слова и поступки глубочайшим содержанием.
В FMA ситуация, практически, противоположная. Вместо того, чтобы усиливать друг друга, социальное и личное сталкиваются, мешаются друг другу. Личные эмоции тушуются на фоне внезапной межэтнической беды, общечеловеческой катастрофы, остаются нераскрытыми. Потом проблемы окружающих отходят на второй план, сменяются индивидуальными эмоциями. Причём смена эта никак не отражает колебания души, а лишь указывает на текущее положение «камеры оператора». В результате, затмевая друг друга, ни то, ни другое не раскрывается в полной мере.
Следующее слабое место Full Metal Alchemist'а — персонажи. В FMA огромное количество моментов, практически идеально подходящих для раскрытия внутреннего мира, для проявления устремлений людей, для того, чтобы в выпуклой, яркой, отчётливой форме показать их идеи, их смысл существования. Подавляющая часть этих моментов проходит мимо, оставаясь лишь источником дешёвого пафоса и сиюминутной экспрессии у главных героев. Ключевое слово — сиюминутность. Эмоции, сильные переживания не приводят к изменениям в идеях и устремлениях героев. Все действия героев диктуются только одним — сюжетной необходимостью.
Да, и, собственно, главные герои не раскрыты вообще. Если не считать нескольких сюжетных поворотов (ссоры, обиды, непонимания), то психология главных героев укладывается в набор примитивных штампов. Отсутствует развитие, отсутствует собственный, личный характер. Есть только базовый набор поведенческих реакций для развития сюжета.
Это беда большинства персонажей в Fullmetal Alchimist, за редким исключением. Восхититeльный, роскошный, великолепный образ Хьюго. Увы, во второй половине сериала он не появляется, лишая происходящее на экране жизненности и немалой толики убедительности. Хьюго, практически образец для того, как НАДО показывать персонажей. Мимолётные штрихи, мелкие чёрточки характера, подчёркнутые комедийными моментами, лёгкий гротеск и гиперболизация — и за несколько секунд появляется Человек. Живой, естественный, сочетающий в себе и деловые качества (т.е. объект для развития сюжета), и душевные, раскрывающие его как личность... Шутки, тщательно маскируемая внимательность и острота ума, невинные глупости и приставучесть, показная суровость при мягком и человеколюбивом характере. Образ идеален. Будь в ФМА хотя бы часть главных героев показана на таком уровне, сериал бы, безусловно, стал бы откровением.
Но... К сожалению, в сравнении с Хьюго, большая часть остальных персонажей (особенно переднего плана) выглядят блекло и тривиально. Хотя, конечно, есть ещё несколько персонажей второго плана, забавных и весёлых. Один Луи Армстронг со своими розовыми звёздочками многого стоит.
Один из главных героев Эд (Эдуард) — 15-ти летний юноша. Но его возраст совершенно не ощущается. С тем же успехом ему могли прицепить цифру 12, цифру 17, а то и 25. Нет ни ощущения мальчишки, вляпавшегося в большие проблемы и не понимающего, что же теперь делать. Не ощущается и груза ответственности, который лёг на его плечи. Обычный герой обычного махо-сёнена, за чем-то топающий через весь сюжет, лишённый существенной индивидуальности, но богато одарённый боевыми навыками.
Второй главный герой, брат Эда — Ал (Альфонс). 14-ти летний мальчишка, в 12 лет лишившийся тела и вынужденный скитаться с братом в форме пустого доспеха. Образ, просто просящийся для раскрытия. Драматизм ситуации (юный мальчишка, потерявший тело, для которого единственная надежда, и единственный человек, который к нему относится как к Алу, как к человеку, а не монстру — его брат), сложность осознания себя как личности, этические проблемы, всплывающие по мере изучения философского камня — всё это должно было сделать образ Ала важным, сложным, требующим детального рассмотрения.
Вместо этого Ал подобен «махосёдзийному зверьку», послушно бегающему за братом, исполняющему роль сюжетного ассистента, являясь необходимым элементом множества комедийных сценок. Единственный раз, когда могла проявиться его личность, сцена в которой возникает философский вопрос: «а ты уверен, что ты человек?» оказывается полностью подчинена сюжетному развитию, без раскрытия личности, без глубины и психологизма.
Один из интересных персонажей второго плана, Таккер, (как задумывалось) сложный и противоречивый персонаж, так и не показывает себя изнутри, превращаясь в простого сумашедшего. Тяжёлая душевная борьба между жаждой исследования, боязнью за свою шкуру, любовью к дочери заменяется на тривиальное безумие, вместо психологического образа остаётся лишь штампованный «сумашедший учёный», использующийся исключительно для продвижения сюжета.
Всё вместе — путешествия, приключения, патетика отдельных моментов, не имеющая под собою серьёзного психологического или архетипического базиса напоминает обычный махо-сёнен. Мне вспоминается, один сериал такого плана, с которым параллели просматриваются очень прозрачные. Это Grooving Adventure Rave.
То же самое. Непонятного возраста наивный юноша, ужасающийся при виде видимых злодейств, но совершенно чихающий на проблемы людей, которых не видно перед глазами. Так же топающий непонятно куда за непонятно чем, параллельно выясняющий «страшную правду об этом мире», но, забивающий на мир ради собственных проблем (или проблем сопровождающих лиц). Такое же отсутствие чётких идеалов, такое же простенькое кредо «я терпеть не могу вида насилия, но если кто-то за меня всё сделает, я, ужаснусь, но пользоваться не перестану».
Причина такого очень ясна, понятна. Full Metal Alchemist в первую очередь делался как основа для будущей игрушки. Отсюда проистекают основные достоинства сериала (плавно переходящие в недостатки): сильный сюжет, цельный, грамотно сделанный мир, простая и понятная боевая система.
Вполне понятно, что FMA, вовсе и не обязан быть глубоким, психологичным. И вовсе не обязан быть россыпью блистающих типажей. Я бы и не стал предъявлять претензии, говорить всё вышесказанное, если бы не одно «но» — в FMA есть зачатки. Есть всё, что необходимо, образы чуть-чуть открываются, чуть-чуть показывают сложность, диалектику. Но тут же поворачиваются к очередному сюжетному зигзагу, и затухают. Именно наличие зачатков образов заставляет жалеть о потерянных возможностях. Множество кадров, каждый из которых обещает серьёзность. Кадров, из которых, увы, в первую очередь делают сторилайн, забывая обо всём остальном.,
